На границе тучи ходят хмуро... - Страница 95

– Господин Хофман? Рады видеть вас вновь. Ячейка?

Ничуть не удивившийся клерк опять повторил всю процедуру доступа, снова проводив его мимо охранников – только уже других. Набив приобретенный невдалеке от банка портфель упаковками кредитных билетов, с десяток Александр рассовал по карманам, и теперь в ячейке оставался только саквояж. Причем набитый так туго, что мелькнула удивленная мысль: как это он смог так все упихать?

«Вот теперь совсем хорошо. В саквояже примерно тысяч семьсот-восемьсот. Да, не больше. Сейчас в Русско-Азиатский банк, и свободен».

Остаток времени до отправления поезда князь просто гулял по городу, ради интереса посетив все встреченные по дороге оружейные магазины (больше подходило слово – лавки) и примерившись в них к новейшим образцам оружия. Новейшим для Австро-Венгрии, увы. Больше порадовали букинистические лавки (а вот тут, наоборот, больше подходило слово магазины). Из них Александр вышел отягощенный доброй дюжиной понравившихся книг (вот и портфель пригодился!), особенно запали в душу «Записки об Индии» некоего путешественника и естествоиспытателя Джона Ростингса – с красочными иллюстрациями и подробными пояснениями аж на триста пятьдесят страниц альбомного формата. Неспешно направляясь к вокзалу, он вдруг поймал себя на том, что с нездоровым интересом поглядывает на попадающиеся по дороге вывески банков, и усмехнулся:

«Нет уж, хорошего помаленьку…»

Глава 35

– Вот, вашбродь, тута… Так вот, я им говорю, мол, его благородие только через семь дней из отпуску прибудет. А они похмыкали так задумчиво и ушли, но карточку свою оставили.

Радостно-довольный Савва привел Александра к трехэтажному дому явно старой постройки, невдалеке от центра Варшавы. Для того чтобы не скучать по дороге, он подробно рассказал поручику, кто к нему приходил, вернее, приходил в его отсутствие.

– А поближе к окраинам ничего не было?

– Так ить, Александр Яковлевич, вы же велели, чтобы все прилично было!

«Маленькие» пятикомнатные апартаменты были обставлены и отделаны почти скромно и с явным вкусом: минимум лепнины и позолоты на потолке, светло-зеленые занавеси и в тон им – шелковая обивка стен. Изящная мебель и красивые вазы по углам комнат. Самым же скромным был большой дубовый стол на точеных ножках в гостиной – он почти не привлекал внимания затейливой инкрустацией столешницы по краям и яркой звездой-интарсией в центре. Толстые ковры на полу глушили звуки шагов. Единственным, что выбивалось из общего стиля, было большое старое зеркало в резной каменной оправе, в которое по очереди посмотрелись князь и его денщик.

– Изрядно.

– Ну так старался, Александр Яковлевич, весь город на три раза обошел…

– Молодец, Савва, все правильно исполнил.

«Сглупил. Надо было не на встречи с милыми дамами намекать, а прямо сказать – нужна скромная квартирка, комнаты на две. Даже спрашивать неохота, во сколько все это великолепие мне обошлось, и так ясно – потратил все до копейки».

– На сколько снял?

Вот тут радость денщика слегка поугасла. Неопределенно дернув головой и непроизвольно вытянувшись по стойке «смирно», Савватей отрапортовал:

– Два месяца, Александр Яковлевич!

«Точно, сам дурак».

Вознаградив чересчур старательного Савву внеплановой премией, князь отправил его обратно в Олькуш, приказав напоследок помалкивать о том, что видел своего командира. Вдоволь належавшись в большой ванне и не без удовольствия переночевав на двух… точнее, трех… нет, все же вернее будет – пятиместной кровати с ослепительно-белыми шелковыми простынями, на следующее утро Александр посетил главпочтамт, где, потратив всего-то пятьдесят копеек, устроил скорую доставку заказного письма господину Губерману. Само письмо он набросал, не отходя от высокой стойки, – всего несколько строк, в которых уважаемому (ну кто-то же его уважает, наверное) стряпчему предлагалось на следующий день прибыть по указанному адресу в девять утра для обсуждения важного и очень, ну просто очень денежного дела. Выполнив обязательную программу, князь задумался о том, чем же ему теперь заняться – время ведь еще раннее, причем настолько раннее, что до обеда два часа. И чем заполнить время до встречи с почти добровольным консультантом? Просто так по городу гулять что-то не хотелось, для театра или оперы тоже рановато, да и афиши как-то не вдохновляли.

«Нет, точно займусь синематографом. В местную библиотеку… да ну ее. Поискать оружейные магазины? Как-никак скоро свой открывать. Можно. А еще лучше навещу-ка я своего знакомого душителя свобод и жандармскую морду по совместительству. Хотя подполковнику Васильеву свое личико надо бы изрядно откормить, да и потом холить и лелеять, чтобы сравняться в ширине хотя бы с господином Хлудовым».

Идя по булыжным мостовым Варшавы, Александр не переставал удивляться количеству прогуливающихся панночек и спешащих по своим делам офицеров. А вот жандармское управление явно не пользовалось популярностью у горожан – чем ближе он подходил к небольшому двухэтажному особнячку, где оно располагалось, тем меньше гуляющей публики попадалось ему навстречу. Внутри управления было пустынно-тихо, а на входе вообще никого не оказалось, поэтому Александр даже как-то подрастерялся, что ли. Поднявшись наверх по широкой мраморной лестнице, покрытой зеленой ковровой дорожкой, он наконец-то увидел первого жандарма в чине ротмистра: тот задумчиво дымил тонкой папироской, разглядывая уныло-казенную картину на стене, изображавшую натюрморт (именно изображавшую – у художника явно был дефицит натурного материала… или он его попросту сожрал в процессе работы над своим шедевром).