На границе тучи ходят хмуро... - Страница 5

Разочаровал большой чемоданище, весьма потрепанного вида – своей пустотой.

«Похоже, что все?»

Пяток минут помедитировав на вновь извлеченный из кобуры «вессон», корнет принялся не спеша переодеваться. Свежее исподнее, бриджи, белопенная сорочка, сапоги.

«Слегка сменил, хе-хе, имидж, а уже чувствую себя совсем другим человеком».

Мысль эта так рассмешила Александра, что успокоиться удалось только минут через десять, когда заломило затылок и заболели скулы – от передозировки смеха. Плотно упаковал в чемодан мундиры и все, что выглядело более-менее ценным (не влезли только новенькие брюки от юнкерской «повседневки»). Подумав, все же выложил потрепанный китель, потому как штаны уж точно пригодятся, а куда ему, ныне корнету, удастся пойти в стареньком юнкерском кительке с вензелями Павловского военного? Решив напоследок, что не дело оставлять все валяться в беспорядке, он стал убирать лишнее на полки опустевшего шкафа. В ходе же процесса нечаянно пнул, по касательной, старый исцарапанный сапог – и сильно удивился.

«Чего там, стелька из чугуна, что ли? Точно, тайничок! Платок, завязан узелком. Ага, деньги! Сорок пя… пятьдесят пять рублей. И не мелочь, и приятно! Надо же, какие люди вокруг честные. Встречу фельдфебеля, рубль задарю. Дальше что? Вот навязал-то узлов, а? Часы. Серебряные. Гвозди ими забивали, и наверняка, потому что мимоходом не получится так качественно помять да исцарапать. Хм, тикать начали, значит, живы. А что у нас в правом? Зашибись, наконец-то патроны!!! Девять, пятнадцать… восемнадцать! Ну ващще, просто праздник какой-то!»

Надел мундир, утянулся портупеей (но в меру, без фанатизма), поправил перекосившиеся слегка ножны с режиком-переростком. Вложил в кобуру уже заряженный «смит-вессон» и со вздохом сожаления спрятал в чемодан, натянул перчатки, руки автоматом привычно проверили форму на складки. В зеркальце отразился бравый и очень юный офицерик, выглядевший немного моложе своих восемнадцати лет – зелень, одним словом. Не высокий и не низкий, с нежной кожей лица, подходящей более девице, чем молодому мужчине, блондин… Внешность настоящего арийца портили только глаза с радужкой невнятно-светлого, неопределенного цвета: то ли зеленые, то ли серые, может, синие, не понять толком – одним словом, мутные. И все равно настроение это не испортило.

«Кем бы ты ни был, мой предшественник, – спасибо тебе».

Глава 3

Присев на дорожку, тут же услышал тихий шорох за дверью.

«Нестроевики? Впрочем, какая разница – больше я сюда не вернусь».

Проверив перед зеркалом, достаточно ли у него суровый вид, князь подхватил неожиданно легкий чемодан. Вышел и, не обращая больше никакого внимания на «обслуживающий персонал», пошел на выход, по дороге старательно накачивая себя до нужного состояния.

«Я спокоен, я спокоен, я спокоен…»

Сильно стараться не пришлось – моментально вернулось ледяное безразличие, отодвинувшее на задний план все его переживания. Уже подзабытый Хлад.

Ефрейтор Мережков привычно скучал на посту. Пока не было курсового офицера, можно было поболтать с проходящими мимо товарищами, немного пройтись, чтобы размять ноги. Но на добровольное дежурство заступил штабс-капитан Хромов, и об этом осталось только мечтать. Потихоньку, а то и это заметит! Ничего не оставалось, как, замерев неподвижно, стоять и гадать, когда закончится его время. Скорей бы.

– Происшествия были, ефрейтор?

– Никак нет, ваше благородие!

– Все на месте?

– Так точно. Семь человек в увольнительной до вечера, остальные все в наличии!

– А как обстоят дела с…

Свой вопрос господин штабс-капитан так и не задал полностью, так как он услышал невозможное. Да что там – невероятное! По всей территории прославленного Первого Павловского военного училища разрешалось передвигаться только тихим шагом, не топая и не торопясь. Исключение было только одно – строевая подготовка у юнкеров. Вот тогда, наоборот, требовали (и добивались!) чеканных, отточенных движений, при которых любой шаг был слышен далеко вокруг, а стекла в окнах мелко дрожали. А тут! Да еще, похоже, и подковки набиты!

– Это кто это у нас такой?!

Фразу-вопрос, увы, тоже не удалось закончить. По мраморной лестнице со второго (жилого) этажа к ним спускался… И опытный офицер Хромов, и немало послуживший и повидавший ефрейтор одновременно и неосознанно начали разглаживать несуществующие складки и морщинки на своей форме, что вообще-то полагалось делать только при виде действительно большого начальства. Начальника училища, генерал-лейтенанта Акимова Василия Петровича например. Приближавшийся же к ним офицер был в чине всего лишь корнета, но от него буквально разило властностью и уверенностью в себе. Подойдя ближе, офицер слегка повернул голову (у штабс-капитана в тот момент возникли ассоциации с корабельной башней главного калибра, выискивающей себе жертву по вкусу), что-то негромко проговорил и прошествовал далее. Первым в себя пришел Мережков, офицер хапнул впечатлений гораздо больше.

– Это… Ефрейтор, вы случайно не знаете, кто сейчас мимо нас прошел?

– Так точно, ваше благородие! Корнет князь Агренев!

– Да не может того быть! Неужели он? А не путаешь ничего?

– Никак нет, ваше благородие! Он мимо меня два часа назад прошел, сказал, собираться.

– Как же я его не узнал? Да уж. А ведь главный тихоня на своем курсе. Был. Вот что, ефрейтор, о случившемся молчать!

– Так точно!

– Не так громко. И… свободен на сегодня.

Проходя мимо появившегося на вахте офицера-наставника, Александр не забыл проявить вежливость: